Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Морис Роллина 2. БиблиотекаЯ приходил туда, как в заповедный лес: Тринадцать старых ламп, железных и овальных, Там проливали блеск мерцаний погребальных На вековую пыль забвенья и чудес.
Тревоги тайные мой бедный ум гвоздили, Казалось, целый мир заснул иль опустел; Там стали креслами тринадцать мертвых тел. Тринадцать желтых лиц со стен за мной следили.
Оттуда, помню, раз в оконный переплет Я видел лешего причудливый полет, Он извивался весь в усильях бесполезных:
И содрогнулась мысль, почуяв тяжкий плен, - И пробили часы тринадцать раз железных Средь запустения проклятых этих стен. 3. Безмолвие. (Тринадцать строк)
Безмолвие - это душа вещей, Которым тайна их исконная священна, Оно бежит от золота лучей, Но розы вечера зовут его из плена; С ним злоба и тоска безумная забвенна, Оно бальзам моих мучительных ночей, Безмолвие - это душа вещей, Которым тайна их исконная священна. Пускай роз вечера живые горячей, - Ему милей приют дубравы сокровенной, Где спутница печальная ночей Подолгу сторожит природы сон священный. Безмолвие - это душа вещей. Ада Негри 2. ТучиЯ стражду. Там, далеко, сонные тучи ползут с безмолвной равнины. На черных крыльях гордо прорезая туман, каркая, пролетают вороны.
Печальные остовы деревьев с мольбой подставляли свои нагие ветви под жесткие укусы ветра. Как мне холодно. Я одна. Под нависшим серым небом носятся стоны угасшего и говорят мне: "Приди. Долина одета туманом, приди, скорбная, приди, разлюбленная". 9. Машина свистит
Свисток машины. С ревом подымаются торжественные и гулкие звуки, точно коршун, который, рассекая воздух, несется к золотым тучам. Свисток машины - это дикие вопли человека, погибшего среди ее зубьев, молодой жизни, раздавленной ее жерновами. Страшный повелитель всех этих ремней, стали, винтов, огня и пружин, это жарко пышущее чудовище на своем сторожевом посту опьяняется диким шумом. Паровик беснуется, грохочет, разбрасывает искры, замедляет ход, скрипя сдерживается и останавливается, потом дергается вперед и, отвязавшись, пускает в небо пророческий возглас. Вперед, вы, которые ищете счастья в труде! Вперед на честный бой, на благородное состязание пилы, заступа, кирки, топора! Вы, с кипящей кровью во вздувшихся жилах, вы, с лобзанием солнца на лице, впивающие амброзию свежего утра, вскормленные плодородной землей... Дерзайте, вы, новые и славные борцы. Вас ожидает свободный век. Паровик свищет, по небу среди ветров разносится пророческое ура. Шарль КроКак в брошенном жилье, где больше не живут, где грязен потолок, ободраны обои, и стены от гвоздей - как битые пальбою , и в кучах на полу - солома и лоскут, и у меня в душе такой же неуют. Я тешился моей мечтою голубою - всё в прах обращено насмешницей-судьбою. Теперь душа - пустой зияющий закут. Так лучше пусть судьба покончит с этой былью. Пусть станет поскорей руина счастья гнилью, а память замолчит и не зовёт назад. Пусть никакая вновь хозяйка в этом доме не скинет никогда, разнежившись, в истоме, на мягкие ковры свой шёлковый халат.