Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
1

2

3

4

5
Сентябрь 1919

"Есть еще интересное предположение по поводу глубины идеи и названия этого произведения. На Рязанщине, по преданию, была деревня, которую называли Кобыльи корабли. Со временем она затонула, как Атлантида, и только образ ее да название остались в памяти людей. Возможно, Есенин знал об этом; во всяком случае, метафора, использованная в стихотворении поэтом, оказалась пророческой: исчезала Русь"
Занковская.


@темы: ИРЛ, Есенин, Стихи

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Вселеннaя - некоторые нaзывaют ее Библиотекой - состоит из огромного, возможно, бесконечного числa шестигрaнных гaлерей, с широкими вентиляционными колодцaми, огрaжденными невысокими перилaми.

В коридоре зеркaло, достоверно удвaивaющее видимое. Зеркaлa нaводят людей нa мысль, что Библиотекa не бесконечнa (если онa бесконечнa нa сaмом деле, зaчем это иллюзорное удвоение?); я же предпочитaю думaть, что глaдкие поверхности вырaжaют и обещaют бесконечность…

Я утверждaю, что Библиотекa беспредельнa. Идеaлисты приводят докaзaтельствa того, что шестигрaнные помещения - это необходимaя формa aбсолютного прострaнствa или, во всяком случaе, нaшего ощущения прострaнствa.

Другaя, в которую любили зaглядывaть в этих крaях, предстaвляет собой нaстоящий лaбиринт букв, но нa предпоследней стрaнице стоит: "О время, твои пирaмиды". Известно, что нa одну осмысленную строчку или истинное сообщение приходятся тысячи бессмыслиц...

Он же обосновaл явление, отмечaвшееся всеми стрaнникaми: во всей огромной Библиотеке нет двух одинaковых книг. Исходя из этих неоспоримых предпосылок, я делaю вывод, что Библиотекa всеобъемлющa

Тысячи жaждущих покинули родные шестигрaнники и устремились вверх по лестницaм, гонимые нaпрaсным желaнием нaйти свое опрaвдaние.

Во-вторых: кaждaя книгa уникaльнa, незaменимa, но (поскольку Библиотекa всеобъемлющa) существуют сотни тысяч несовершенных копий: книги, отличaющиеся однa от другой буквою или зaпятой.

Известно и другое суеверие того времени: Человек Книги. Нa некой полке в некоем шестигрaннике (полaгaли люди) стоит книгa, содержaщaя суть и крaткое изложение всех остaльных: некий библиотекaрь прочел ее и стaл подобен Богу.

Говорить - это погрязнуть в тaвтологиях. Это мое сочинение - многословное и бесполезное - уже существует в одном из тридцaти томов одной из пяти полок одного из бесчисленных шестигрaнников - тaк же кaк и его опровержение.

Уверенность, что все уже нaписaно, уничтожaет нaс или обрaщaет в призрaки.

Если бы вечный стрaнник пустился в путь в кaком-либо нaпрaвлении, он смог бы убедиться по прошествии веков, что те же книги повторяются в том же беспорядке (который, будучи повторенным, стaновится порядком: Порядком). Этa изящнaя нaдеждa скрaшивaет мое одиночество.

@темы: проза, ИЗЛ

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Но у Бернарда к традиционному топосу добавлена еще одна мысль: что от исчезнувших вещей остаются пустые имена.

Автор не должен интерпретировать свое произведение. Либо он не должен был писать роман, который по определению - машина-генератор интерпретаций. Этой установке, однако, противоречит тот факт, что роману требуется заглавие.
Заглавие, к сожалению,- уже ключ к интерпретации.

Мечтой моей было назвать роман "Адсон из Мелька". Самое нейтральное заглавие, поскольку Адсон как повествователь стоит особняком от других героев.

роза как символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее почти нет

Текст перед вами и порождает собственные смыслы. Желал я этого или нет, но возникла загадка. Противоречивая двойственность. И я не могу объяснить создавшееся противоречие. Ничего не могу объяснить, хоть и понимаю, что тут зарыт некий смысл (а может быть, несколько).
Автору следовало бы умереть, закончив книгу. Чтобы не становиться на пути текста.

@темы: проза, ИЗЛ

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Немного легкой наркомании на вечер

@темы: проза, ИЗЛ

01:39 

Доступ к записи ограничен

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

18:12

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Сознание каждого воспринимает лишь часть непрерывного спектра явлений, поэтому реальный мир значительно отличается от модели мира, созданного нашими ощущениями.

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
– Многотерпелив и всепокорен русский народ! Сунь ему в рот горбушку – он все простит, а то, что его спаивают испокон века, – это он хоть бы хны!
– Да кто ж его спаивает, скажи на милость? – поинтересовался старший дворник Степан Петров.
– Кому надо, тот и спаивает, – был ответ.
– Нет, ты говори толком, – настаивал Степан, – ты нам тут туману не наводи!
– Которые желают видеть русский народ в узде! Как же они не спаивают, ты сам посуди, старик, если у нас такие комичные цены на водку – двадцать четыре копейки за полведра?!

Кошка сидела на подоконнике и тоже, казалось, о чем-то думала, наверное, о мышах.

На трезвую-то голову скорее сообразишь, что жизнь – занятие очень даже стоящее, и это не она тебя затирает, а ты ее.

Я вот только никак не возьму в толк: почему собаки пьяных не любят, а Бог бережет?

Муха подумал: «Вырасту, обязательно буду студентом, чтобы ходить по улицам в пледе и мудровать».

@темы: проза

20:24 

Доступ к записи ограничен

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
УЗОРЫ
Девушка в светлице вышивает ткани,

ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР
Тихо струится река серебристая

* * *
Я ль виноват, что я поэт

С ДОБРЫМ УТРОМ!
Задремали звезды золотые

@настроение: уставшее

@темы: ИРЛ, Есенин, Стихи

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Причина. Всегда бывает какая-нибудь причина. Или несколько причин.
Он знал, почему он здесь — но ему не было известно, почему именно здесь, в этом месте.

— Конечно. Ваш мир находится в ужасном состоянии. Совсем недавно умер последний медведь гризли, открыв тем самым путь для грифонов. Так же точно гибель последнего эпиорниса привела к появлению йети, дронта сменило лохнесское чудовище, место странствующих голубей заняли сасквочи, преемниками голубых китов стали кракены, а уникальных американских орлов — василиски...
— Я не верю тебе.
— Выпей еще.
Мартин потянулся было за банкой, и вдруг его рука замерла в воздухе, а в глазах появилось изумление.
Рядом с пивной банкой сидело существо размером примерно в два дюйма, с человеческим лицом, телом льва и крыльями.
— Мини-сфинкс, — продолжал объяснять голос. — Они появились тогда, когда вы покончили с вирусом оспы.
— Ты что, хочешь сказать, будто стоит какому-нибудь живому существу исчезнуть с лица Земли, как его место занимает существо мифическое? — спросил Мартин.

— Мне кажется, мы справимся, — неожиданно сказал Мартин, — если только вы оставите нас в покое. Мы способны учиться на своих ошибках — по прошествии некоторого времени.
— Мифические существа обитают не совсем во времени. Ваш мир — это особый случай.
— А разве вы никогда не ошибаетесь?
— Ну, когда мы совершаем ошибки, они носят поэтический характер.

Мартин повернулся к Тлингелю:
— Ты ведь первый обратил внимание на наши проблемы. Что скажешь?
— Будет любопытно, — сказал он, — заглядывать сюда время от времени. — А потом добавил: — Вот так и спасают миры. Кажется, ты хотел сыграть ещё одну партию?
— Я ведь теперь ничего не теряю?
Гренд взял на себя обязанности хозяина бара, а Тлингель и Мартин вернулись к столику. Мартин обыграл единорога за тридцать один ход, а потом коснулся его рога. Клавиши рояля опускались и поднимались. Крошечные сфинксы с жужжанием проносились по бару и лакали из лужиц пролитое пиво.

@темы: проза, Роджер Желязны

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
В землянке
Огонк чадит в жестянке,

Могила неизвестного солдата
Могила Неизвестного солдата!

@темы: Асадов, ВОВ, Стихи

17:33 

Доступ к записи ограничен

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

17:22 

Доступ к записи ограничен

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.

И он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком,
Но я устал, понимаешь, устал ужасно.

Стигматы ноют от любых перемен погоды,
И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.
Или вот знаешь, летом полезешь в воду,
И по привычке опять по воде - шлеп-шлеп...

Ну что такое. ей-богу. разнылся сдуру.
Что ж я несу какою-то ерунду?!
... Я просто... не понимаю, за что я умер?
За то, чтобы яйца красили раз в году?

О чем я там, на горе, битый день долдонил?
А, что там, без толку, голос вот только сорвал.
Я, знаешь ли, чертов сеятель - вышел в поле,
Да не заметил сослепу - там асфальт.

И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,
А просто так, как дурак, повисел на кресте.
Какой, скажи, сумасшедший мне врач поставил
Неизлечимо-смертельный диагноз - любить людей?"

Он сел, обхватив по-детски руками колени,
И я его гладила по спутанным волосам.
Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,
Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,

Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?
(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).
... А город спит, обернувшись ночной прохладою,
И ты один - по колено в своей любви.

(c) reine de chaos

@темы: Зацепило чем-то, Стихи

11:44

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
* * *
Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.

У старших на это свои есть резоны.
Бесспорно, бесспорно смешон твой резон,
Что в грозу лиловы глаза и газоны
И пахнет сырой резедой горизонт.

Что в мае, когда поездов расписанье
Камышинской веткой читаешь в купе,
Оно грандиозней святого писанья
И черных от пыли и бурь канапе.

Что только нарвется, разлаявшись, тормоз
На мирных сельчан в захолустном вине,
С матрацев глядят, не моя ли платформа,
И солнце, садясь, соболезнует мне.

И в третий плеснув, уплывает звоночек
Сплошным извиненьем: жалею, не здесь.
Под шторку несет обгорающей ночью
И рушится степь со ступенек к звезде.

Мигая, моргая, но спят где-то сладко,
И фата-морганой любимая спит
Тем часом, как сердце, плеща по площадкам,
Вагонными дверцами сыплет в степи.

Лето 1917

@темы: ИРЛ, Стихи, Борис Пастернак

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Тоска мимолетности

Смычок и струны

Кошмары

Я на дне

Я люблю

Милая

Две любви

Тринадцать строк

Среди миров

@настроение: никакое

@темы: ИРЛ, Иннокентий Анненский, Стихи

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Мне все это напоминало историю с одним моим знакомым; несмотря на плотное телосложение и окладистую бороду, он был хрупкого здоровья и, чуть захворав, что случалось частенько, лечился только у врача по детским болезням. Кстати сказать, этот врач, единственный, кому он доверился, был так мал ростом, что «взрослая практика» была ему в буквальном смысле слова «не по плечу», почему он волей-неволей и стал педиатром.

Но возвратимся к чудакам Кайзерсашерна: был там еще один мужчина неопределенного возраста, который от каждого внезапного окрика начинал отчаянно дрыгать ногой; при этом с его лица не сходила какая-то печальная, уродливая гримаса, словно он просил прощенья у уличной детворы, с гиканьем его преследовавшей. Далее, в Кайзерсашерне проживала некая Матильда Шпигель, казавшаяся выходцем из другого века. Она носила платье с рюшами и со шлейфом и так называемый «фладус» — смешное слово, собственно, испорченное французское flute douce, что, вообще говоря, означает «лесть», здесь же — высокую прическу с локонами и бантами. Эта особа, ярко накрашенная, но, по своей придурковатости, вовсе не способная на легкое поведение, прогуливалась в юродском своем чванстве по улицам Кайзерсашерна в сопровождении двух мопсов в атласных попонках.

А вот и ксилофон, казалось, нарочно изобретенный для того, чтобы в хроматической последовательности воссоздавать полуночную пляску мертвецов на погосте.

— Знаешь, что я думаю, — сказал он. — Что в музыке двусмысленность возведена в систему. Возьми один тон или другой. Можно понять его так, а можно и по-иному, снизу он будет казаться более высоким, а сверху более низким, и если у тебя есть смекалка, ты можешь обратить в свою пользу эту двусмысленность.

Бетховен

Еще один рассказ Кречмара о нем

отрыв искусства от литургического целого, его освобождение и возвышение до одиноко-личного, до культурной самоцели, обременило его безотносительной торжественностью, абсолютной серьезностью, пафосом страдания; словом, тем, что олицетворило страшное видение, — Бетховен в рамке двери, и что не, должно стать вечной судьбой искусства, постоянной его душевной атмосферой.

— Но ведь альтернатива культуры, — вставил я, — варварство.
— Позволь, — отвечал он, — варварство является противоположностью культуры лишь в системе определенных воззрений, созданной все тою же культурой. Вне этой системы оно означает нечто совсем другое, отнюдь не противоположность.

«То hear with eyes belongs to love's fine wit» — «Глазами слушать — тонкий дар любви».

— Да, — воскликнул Кречмар, — в самом существе этого странного искусства заложена способность в любую минуту все начать сначала, на пустом месте, ничего не зная о многовековой истории того, что им достигнуто, способность заново открывать и порождать себя. И тогда музыка снова проходит через все простейшие стадии развития, через раннюю пору своего существования и умеет кратким путем, в стороне от столбовой дороги своей истории, в полном одиночестве, не подслушанная миром, достичь неслыханных высот красоты.

«Единовременность, — утверждал он, — первичное, ибо звук как таковой, с его близкими и дальними обертонами, своего рода аккорд, а гамма лишь аналитическое расчленение звучания по горизонтальному ряду».

Но здесь он вполне уместен, эта музыка — действенная сила в себе, действенная сила как таковая; и не как идея, а как реальность. Подумай, ведь это чуть ли не определение бога. Imitatio Dei — странно, что этого не запрещают

Что есть свобода? Свободно только равнодушие.

Свобода — великая вещь, необходимое условие сотворения мира, она то, что помешало господу оградить нас от возможности от него отречься: свобода — это свобода грешить, благочестие же состоит в том, чтобы не пользоваться ею из любви к господу богу, который счел нужным даровать ее нам.

Одна женщина в те «классические» времена, рассказывал он, была брошена в тюрьму, осуждена и предана сожжению за то, что в продолжение шести лет трижды в неделю, и предпочтительно в час богослужения, спознавалась с инкубом, причем на одном ложе со спящим мужем. С чертом у нее был уговор, что через семь лет она будет принадлежать ему одному — душой и телом. Но ей посчастливилось: незадолго до истечения этого срока господь бог, возлюбя бедняжку, предал ее в руки инквизиции, и еще на допросах с «малым пристрастием» она вовремя призналась, и раскаяние ее было так искренне и глубоко, что господь бог, надо думать, даровал ей прощение. Она с охотой пошла на смерть, сказав, что костер предпочитает жизни под демонской властью. До того тошно стало ей коснеть в богомерзком грехе. Но о какой же прекрасной цельности культуры говорило это гармоническое согласие между судьей и подсудимой, о какой теплой человечности свидетельствовала эта радость, — через огненную смерть в последнее мгновение вырвать душу из когтей дьявола и удостоиться прощения господня!

История о ведьмах

Мало-помалу темнеет, зажглись огни, улочки опустели, я устал и проголодался. «Напоследок укажите мне заведение, где можно поесть», — говорю я своему чичероне. «Хорошее?» — спрашивает он и ухмыляется. «Хорошее, — отвечаю я, — но не слишком дорогое».
Подводит меня к дому в переулке за главной улицей, — на лесенке, ведущей к двери, там металлические перила, и они блестят совсем как околыш на его фуражке, а над дверью фонарь, красный, как сама фуражка. Я расплачиваюсь, он желает мне приятного аппетита и уходит. Я звоню, дверь открывается автоматически, в прихожей меня встречает разряженная мадам с пунцовыми щеками и жемчужным ожерельем, которое на ее жирной шее кажется восковым, благовоспитанно со мной здоровается, радостно щебечет, лебезит как перед долгожданным гостем и приказывает портье проводить меня в мерцающий покой со штофными обоями в золоченых рамах, хрустальной люстрой, сияющими бра возле зеркал и шелковыми диванами, на которых сидят дщери пустыни, нимфы, семь или восемь нимф, точно не знаю, где уж там, морфы, стеклокрылые, эсмеральды, — мало одетые, прозрачно одетые, в тюле, газе и стеклярусе, волосы распущенные, волосы короткие в локонах, напудренные груди, руки в браслетах — и смотрят на меня полными ожидания, похотливыми, маслеными глазами.

@настроение: уставшее

@темы: проза, ИЗЛ, Томас Манн

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Одиночество порождает оригинальное, смелое, пугающе прекрасное — поэзию. Но оно порождает и несуразицу, непозволительный абсурд.

Это лицо, бледное, изящно очерченное, в рамке золотисто-медвяных волос, с прямой линией носа, с очаровательным ртом и выражением прелестной божественной серьезности, напоминало собою греческую скульптуру лучших времен и, при чистейшем совершенстве формы, было так неповторимо и своеобразно обаятельно, что Ашенбах вдруг понял: нигде, ни в природе, ни в пластическом искусстве, не встречалось ему что-либо более счастливо сотворенное.

Вскоре Ашенбах знал каждую линию, каждый поворот этого прекрасного, ничем не стесненного тела, всякий раз наново приветствовал он уже знакомую черту красоты, и не было конца его восхищению, радостной взволнованности чувств.

Счастье писателя — мысль, способная вся перейти в чувство, целиком переходящее в мысль.

Ашенбаху, объятому страстью, временами чудилось, что бегство и смерть сметут вокруг него все живое, бывшее для него помехой, и он один с прекрасным Тадзио останется на этом острове, — и когда по утрам у моря его взор, пристальный, мрачный, безответственный, устремлялся на вожделенного, когда в сумерках он позорно преследовал его на уличках, где крадучись бродила мерзостная гибель, немыслимое и чудовищное казалось ему мыслимым и нравственный закон необязательным.

@настроение: уставшее

@темы: проза, ИЗЛ, Томас Манн

12:21

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Дорога до дома всегда была очень долгой. Я - любопытной и болтливой. Мама - знающей много стихотворений.
Наверное, можно сказать, что я на нем выросла.
И я до сих пор считаю его верным.

Любовь и трусость

Почему так нередко любовь непрочна?

@темы: Асадов, Стихи

Но вы производите впечатление на дураков. А вот этого мы вам не позволим. (с) Быть Босхом
Без гнезда

Близнецы

@темы: ИРЛ, проза, Зацепило чем-то, Стихи